Специалистам в области теории и практики управления давно известно, что каждому общественно-экономическому укладу жизни рода, племени, народности, этноса, нации или государства соответствует определённая система взаимодействия правящего слоя с остальным социумом. Это позволяет наиболее эффективно развиваться обществу в целях сохранения своей идентичности, образа жизни, в том числе и при угрозе извне. Сейчас Россия находится, — скажем мягко, — в весьма непростой и щекотливой, даже можно сказать крепко угрожающей русской цивилизации ситуации с момента победы над англо-саксонским нацизмом, то есть с 9 мая 1945 года. Так соответствует ли ныне сложившаяся система управления обществом в РФ внешним вызовам? Об этом и поговорим.
Независимые эксперты и небольшая часть народа считают, что формулой существования нынешнего кремлевского режима является — «Отказ от развития (прогресса) ради сохранения стабильности (устойчивости)». То есть господствующий класс воспроизводит систему управления второго поколения, которую можно назвать самодержавной, ордынской, цезарианской, — кому как нравится. Она соответствует феодальному укладу, то есть социальной системе, основанной на аграрно-производящем, рентном типе хозяйствования (первый тип — первобытно-общинный, которому собственен не производящий, а присваивающий тип экономики – охота, собирательство и грабеж).
В то же время следует заметить, что мир сегодня, за исключением нескольких десятков государств Азии, Африки и Латинской Америки, находится в завершающей стадии третьего, то есть индустриального уклада. Третьему поколению социальных систем соответствуют модели распределённого (коллективного) управления – относительная независимость ветвей власти, профессионализация и отделение власти от собственности, рост роли общественных структур в управлении, сложные методы ротации в управленческих структурах, громоздкие механизмы принятия решений на основе консенсуса.
Усложнение структуры общества требует наращивания «вычислительных мощностей» управляющих структур. Проще говоря, власть должна производить большое количество качественных решений в единицу времени, причём решений, согласованных между собой. Именно этим обстоятельством и обусловлен переход от самодержавной (единоличной) модели управления к коллективной (распределённой).
Сегодня в среде доморощенных российских либероидов распространена точка зрения, будто путинизм, как формула системы власти, есть реинкарнация «совка», но сей постулат принципиально не верен. Да, кремлевские сидельцы любят использовать советские символы и пропагандистские штампы для процесса удержания власти, но делают это отнюдь не из симпатий к социализму, а исключительно потому, что собственный смысловой идеологический каркас они создать не в силах на протяжении последних 30 лет.
Точно так же, они заимствуют и политический антураж из имперского периода, причем гораздо активнее, чем из советского: открывают памятники царям-батюшкам; привлекают к управлению социумом представителей РПЦ и других конфессий; активно внедряют в сознание граждан тезис о том, что царь-то хороший, да вот бояре плохонькие…
Следует подчеркнуть то, что советская модель управления находилась на уровне, соответствующему начальному и среднему периоду развития индустриализма. Если выделить главные признаки советской системы управления, то они заключаются в следующем:
- коллегиальный принцип принятия решений (даже у генсека в Политбюро ЦК КПСС был только один голос и то же Политбюро могло сместить генсека, что и произошло с Хрущевым),
- жёсткое отделение власти от собственности (директор завода не владел ни заводом, ни должностью, то есть не мог назначить преемника),
- профессионализация управления (создание распределённых и перекрестных управленческих структур).
Укоренившиеся в массовом сознании стереотипы и исторические мифы рисуют нам период 30-40-х годов, как время господства безумного автократа-тирана в лице одного усатого грузина. Мол, Сталин творил, что хотел: захотел прорубить канал в Белое море — и десятки тысяч зеков с лопатами ринулись исполнять волю вождя; захотел угробить пару-тройку армий в обреченном на неудачу наступлении — и ни один маршал пикнуть наперекор не смел.
На самом же деле экономикой руководил Госплан, а боевыми действиями на фронтах Великой Отечественной – Ставка верховного главнокомандующего и Генштаб. Роль железного и грозного Иосифа зачастую была велика лишь в легитимации решений, но не в их принятии (проектировании). И если управляющий сигнал – есть продукт (выработкой этого продукта занимается система управления – министерства и ведомства), то подпись Сталина на приказе — это своего рода бренд на товаре. Всякий исполнитель должен преисполниться уверенностью в том, что, во-первых, решение, к которому приложил руку Генсек, действительно имеет первостепенную важность, а во-вторых — качественное.
На этом роль вождя народов и лучшего друга советских детей (кто посмеет сказать обратное?) в процессе управления государством и экономикой исчерпывалась, что нисколько не умаляет вклад Иосифа Виссарионовича в процесс стратегического управления развитием страны Советов (например, борьба с троцкизмом – злейшим врагом русской цивилизации и проекта Запада в устройстве общества будущей «новой нормальности» с его безусловным базовым доходом на фоне ликвидации среднего класса, как общественной страты, противостоящей господству финансовой олигархии).
Принципиальный недостаток советской модели управления заключался вовсе не в вождизме, а в неэффективном механизме ротации элит, то есть той части общества, которая производит управленческие решения. Репрессивный механизм (провалил план – получай не пряник, а кнут) был весьма эффективным в период мобилизационного рывка, ибо ничто так не бодрит и не стимулирует трудовой энтузиазм, как риск для карьеры, а то и жизни, если своими действиями причинил существенный ущерб народному хозяйству. Однако, с приходом к власти кукурузного Иуды в лице Хрущёва прекращение «кровопускания» естественным образом вызвало застой в политической верхушке и закупорило социальные лифты. Вернее, лифты продолжали действовать, поскольку социум развивался: экономика росла; возникали новые отрасли хозяйства и сферы деятельности. Но по мере замедления экономического развития в результате реформ Косыгина-Либермана в СССР оставалось всё меньше сфер для реализации прорывных идей — в том числе и из-за заигрывания советской верхушки с Западом на ниве конвергенции (берём лучшее от социализма и капитализма, то есть на самом деле — скрещиваем ежа с ужом). Одним словом – возник застой в системе управления.
Сегодня же менеджмент Кремля выстроен на абсолютно иных принципах. Коллегиальность принятия решений и распределённость систем управления подразумевает, что на всех уровнях власти, во всех структурах существует некое единое целеполагание, общие принципы выработки решения и единые критерии оценки их приемлемости и эффективности. Принимая во внимание, что Советский строй был первым в истории человечества политическим режимом однопартийной диктатуры, то с идеологией всё было в норме. Нет, речь не идёт о коммунистической риторике с её моральным Кодексом строителя коммунизма (кстати, весьма неплохом, с точки зрения гуманизма, документе), а о целеполагании. Например, цель индустриализации была понятна подавляющему большинству народа. Смысл победы в войне был очевиден для всех. Необходимость реализации космической программы сомнений не вызывала.
У современной российской чиновной номенклатуры стратегическое целеполагание отсутствует напрочь. То есть оно как бы есть, но подспудно сводится к тому, чтобы отнимать и делить, уничтожая последние остатки технологического могущества Советского Союза, но это не та цель, которая необходима обществу для развития. Вот поэтому для дорогих россиян производятся суррогатные идеологические продукты, никак не подкреплённые действительностью и понятным для большинства Образом будущего: «квасной патриотизм» (ироничное выражение в русском языке, обозначающее безусловное восхваление всего отечественного. Противопоставляется подлинному патриотизму и справедливости, допускающим признание и неприятие отрицательных черт своего общества и государства, а также борьбу с ними), канувшее в лету и не просматривающиеся на горизонте имперское величие и великодержавность, победобесие (типа – можем что-то там повторить) и прочие «духовные скрепы». Смыслового наполнения они не имеют, но под разговоры о патриотизме удерживать в руках основные богатства страны жалкой кучкой нуворишей становится как-то посподручнее.
Возьмём страны Западной Европы, где мы видим и целеполагание, как продукт внутриэлитного или общественного консенсуса (например, декарбонизация экономики и «зелёная» энергетика, пусть даже несколько утопичные в ближайшей перспективе) и единые критерии, в рамках которых решения реализуются — правовые нормы. В РФ правовые нормы зачастую существуют только на бумаге. Власть стоит над законом, подминая его под себя.
А чего далеко ходить — давайте вспомним продолжающуюся не один месяц постыдную «эпопею» с «битвой» некоторых «принципиальных» депутатов Думы Партизанского городского округа, вкупе с его администрацией, вокруг поста председателя Контрольно-счётной палаты. Даже некоторые «поборники» коммунистической справедливости и те быстренько «переобулись», заполучив с «Высочайшего позволения» хлебные должностишки. Воля «хозяина» для них свята. Что им закон, указ что-ли? Так ли уж был не прав наш любимый товарищ Пушкин, это который Александр Сергеевич, сказав однажды: «Беда стране, где раб и льстец одни приближены к престолу».
Так что воля суверена (местного, регионального и далее по списку) есть нынче высший закон в РФ. Следовательно, вырабатывать управленческие решения на основе законов становится принципиально невозможно, что приводит к управленческому параличу (это когда, образно выражаясь, телегу тащат лебедь, рак и щука).
Если же верховный вождь не выразил явно свою волю по какому-то вопросу, то бюрократы будут пассивно ожидать, пока генеральная линия партии приобретет какую-то ясность. И, наоборот, там, где всё очевидно, например, в вопросе борьбы с неугодными иностранными агентами и выжиганию всяческой крамолы, исполнители могут проявлять излишнее рвение, что приводит к обратным результатам. Один из наиболее наглядных примеров — борьба «Роскомнадзора» с Telegram, которую российская бюрократия проиграла вчистую.
Таким образом, становится вполне очевидным, что система управления в РФ воспроизводит самодержавную (ордынскую) матрицу. Она носит не распределённый, а концентрированный характер (объем властного ресурса тем выше, чем выше место элитарий занимает во властной иерархии). Она не несет в себе ни малейших признаков систем управления третьего поколения, то есть систем индустриальной эпохи.
Понятно, что всякая элита преследует единственную цель — пытается выжить в меняющемся мире. И на этом поле просматриваются всего два варианта — нужно либо приспосабливаться (эволюционировать) к меняющимся условиям, либо запретить окружающему миру меняться, то есть подогнать его под себя. Как об этом в песне у «Машины времени» звучит: «… не стоит прогибаться под изменчивый мир, пусть лучше он прогнётся под нас…».
А тем временем, Министерство цифрового развития РФ, имитируя бурную деятельность чего-то «делания» в этом изменчивом мире, заморозило проект выдачи цифровых паспортов для наших сограждан на неопределенный срок. Проект был приостановлен сразу после начала спецоперации. Причина выглядит крайне сомнительной: якобы выяснилось, что вместо 300 рублей цифровой паспорт будет стоить цельную тысячу! Дескать, поэтому граждане будут с неохотой переходить на новый формат. Объяснение смехотворное, если вспомнить, как рьяно это же самое население Руси принуждали к куар-кодам — через террор, страх и насилие, не считаясь ни с какими затратами. Спецоперация вышвырнула Россию из всех тех схем и проектов, в которых мы участвовали, включая и проект «новой нормальности».
Впрочем, радоваться этому нужно с определенным скепсисом. Дело в том, что, в том случае, если проект состоится, то Россию в него всё равно будут включать, но уже совсем в ином статусе. Противостоять этому можно, если разработать свой собственный проект, системно отвечающий на все те противоречия, которые породили сегодня два внедряемых проекта на Земле: китайский «социальный кредит» и евро-атлантическую «новую нормальность». Без такого проекта мы в любом случае будем поглощены одним из них и даже ещё хуже — можем быть разорваны на отдельные территории в ходе борьбы этих двух несовместимых друг с другом систем нового мирового порядка. И это вопрос будущего, причём не слишком далекого. А вот цифровые паспорта — это то, что должно было стандартизовать нас с западным проектом. Так как мы оттуда выброшены, то и паспорта не нужны. А тысяча рублей или триста — это уже детали. Отговорка годится лишь для слабых умом и коротких памятью.
Нынешние кремлёвские «отцы народов» принципиально не способны измениться, ибо «отниматели» и «делители» так же не годны к созиданию, как волк не способен стать вегетарианцем. Исповедуемая ими система управления по своему уровню не соответствует индустриальному укладу, пока ещё в некоторых областях теплящемуся на некоторых территориях РФ, будучи не в состоянии генерировать адекватные управленческие решения, необходимые для поддержания достигнутого уровня развития социальной системы. И уж совершенно очевидно, что мелкие и средние чиновники бывшего КГБ и рэкетиры с бандитами из 90-х абсолютно не нужны в более сложном постиндустриальном укладе.
В процессе перехода к следующей фазе цивилизации непременно рождается контрэлита, которая сносит старую верхушку, пусть и частично инкорпорируя её, в результате чего общество получает мощный импульс к развитию.
Но зачем это непонятное для них развитие нужно нынешней «знати», если в результате этого процесса она оказывается на обочине жизни? Для неё развитие — смертельный враг. Дави его всегда и везде — только в этом случае у тебя есть шанс выжить, продолжив процесс отнимания и деления. Поэтому маниакальное стремление Кремля всё примитизировать, опрокинуть в архаику, воспроизвести социальные институты (надстройку) давно отжившей эпохи и выстроить экономический базис, ей соответствующий – это вовсе не случайное отклонение. Поставь у руля тех же «молодых технократов» из числа той же самой «знати» — не изменится абсолютно ничего.
Вот это и является поводом для нерадостного оптимизма. Для выживания правящая прослойка будет выжигать вокруг себя всё, что не соответствует уровню сложности задач, которые способна решать система управления второго поколения. Рентная экономика – это им понятно. Задачу присвоения ренты они решить могут и решают успешно (о чём свидетельствует ежегодный рост количества долларовых миллиардеров с пропиской в РФ).
Раньше, в феодальную эпоху помещиков и крепостных душ, рента была земельная, теперь — углеводородная, но суть неизменна. Задача удержания власти в социальных системах второго поколения тоже не вызывает у нынешних властителей ступора – здесь рулит старое доброе насилие (вспомним невероятное количество запретительных законов в сфере политики, проштампованных Госдумой за несколько прошлых лет), противостоять которому архаизированное и атомизированное российское общество не в состоянии. Всякое развитие опасно для правящего класса и он будет ему препятствовать на системном уровне.
«Оставь надежду, всяк сюда входящий», — написал итальянец Данте в своей «Божественной комедии» на вратах ада. Однако, автор уверен, что ростки новой жизни пробьют себе дорогу в среде чертополоха, поскольку Божественный Закон развития простые смертные отменить не в силах…
Игорь Андреев,
г. Партизанск