Министры финансов «Большой семерки» всё-таки договорились ввести потолок цен на российскую нефть, который может начать действовать с 5 декабря текущего года для сырой нефти и 5 февраля 2023 года — для нефтепродуктов. При этом крупные покупатели, такие как Индия, не хотят официально присоединяться к схеме, — сообщил Bloomberg. Это, безусловно, ощутимый удар, но не так страшен чёрт, как его малюют. Какие-то объемы будут уходить по прежним контрактам в Азию, какие-то будут продаваться контрабандным путем, но примерно половина российского экспорта нефти и ещё большая доля нефтепродуктов может «зависнуть». Нюанс в том, что «семерка» намерена сразу же ввести и вторичные санкции на перевозчиков, которые будут перевозить российскую нефть в любом направлении — не только в страны «семерки». Что опять-таки ударит по легальным поставкам и снова переведет часть из них в серое поле полуконтрабандных схем.
Тема российской нефтегазовой торговли на мировых рынках в СМИ уступает только военным событиям на Украине. При этом, как пророссийская, так и прозападная оценки этого явления в целом довольно схожи — в смысле исключительно важного места, которое отводится этой торговле в экономике нашей страны. Советник Зеленского Подоляк даже выдал универсальный рецепт победы над Россией: «Рецепт победы прост: реальное нефтяное эмбарго плюс танки, самолеты и артиллерия». Вторит ему и российский «Коммерсантъ»: «В результате в апреле сложилась уникальная ситуация — доля нефтегазовых поступлений в общей сумме доходов бюджета подскочила в целом за четыре месяца до 48%. Таким образом, зависимость госказны от налогов и пошлин с добычи и продажи нефти и газа (та самая «нефтяная игла») драматически выросла».
Но как же обстоят дела на самом деле, исходя из оценок независимых экспертов, которые сравнивают внедряемые в массовое сознание псевдоэкономические мифы с реальными цифрами и фактами? Но сначала немного об этих самых мифах. Когда граждане РФ слышат слово «бюджет», то у большинства из них возникают ассоциации с пенсиями, зарплатами бюджетников, расходами на инфраструктуру, оборону и т.п., то есть о всей совокупности общественно значимых расходов. Мало кто из нас вникает в тонкость того, что бюджеты бывают разные. Федеральный бюджет, к примеру, это лишь часть консолидированного бюджета страны, а расходы последнего далеко не равнозначны всей совокупности затрат на жизнь и развитие социума. Отсюда и рождается весьма ценное для правящего класса заблуждение людей, что доходы от внешней торговли нефтью и газом со странами Запада дают почти половину госбюджета, за счет которого мы живём.
Известно, что в РФ есть три вида бюджетов органов власти: федеральный, региональные и муниципальные. Они в совокупности составляют консолидированный государственный бюджет плюс три бюджета государственных внебюджетных фондов: Пенсионного фонда, Фонда медицинского страхования и Фонда социального страхования (больничные, выплаты беременным, страхование от несчастных случаев). В итоге имеются шесть бюджетов, из которых и финансируются все расходы государства.
Когда лоббисты нефтегазовой отрасли заводят свою любимую мелодию о «почти 50% бюджета страны», наполняемого за счет нефтегазовых доходов, то они, как правило, забывают уточнить, что имеется ввиду лишь 1 из 6 вышеперечисленных бюджетов, а именно — федеральный. Если взять статистику последнего «доковидно-довоенного» 2019 г. по всем упомянутым бюджетам (здесь автор не будет утомлять читателя обилием цифр, которые имеются в открытом доступе), то вклад нефтегазовых доходов в общую копилку, которой распоряжается государство, составил всего лишь 16,9% (а сколько денег утекает денег в карман акционеров пока никто не подсчитывал, но цифири здесь явно немаленькие). Как тут не крути, но экономика, очищенная от пропагандистских искажений и наслоений, есть точная наука, основанная на математике и фактах движения товаров и денег.
В первые годы правления Путина никто особо не переживал по поводу доли нефтегазовых доходов в бюджете страны. Напротив, эта тема подчеркивалась и раздувалась как элемент национальной гордости: мы есть «великая энергетическая держава!». Однако, всё испортил очумело-скверный старикашка-сенатор Маккейн, который заявил: «Россия – это бензоколонка, которая притворяется страной… это страна, чья экономика на самом деле зависит только от нефти и газа».
Кремль, известный своей гиперчувствительностью ко всему, что говорит о нём Запад, посчитал себя дюже оскорблённым: «Знаете, на что хотел бы обратить внимание, что является совершенно очевидным положительным элементом развития экономики – 70% российского бюджета уже формируются не за счет нефтегазовых доходов. Это значит, что мы не в полной мере, но все-таки начинаем слезать с так называемой нефтегазовой иглы. Если кому-то хочется представлять Россию «до сих пор бензоколонкой», то это уже не имеет под собой реальных оснований…», — было заявлено главой РФ на пресс-конференции 17.12.2020 г.
И вот тогда за дело взялись доморощенные «мудрецы» из Росстата. Если ещё в декабре 2020 президент с некоторой долей скепсиса рассуждал о том, что только начинаем «слезать с иглы», то уже в следующем году счетоводами-статистиками было заявлено миру о нашем практически полном исцелении: «Росстат впервые рассчитал долю нефтегазового сектора в ВВП России — по итогам 2020 года она составила 15,2%», что и требовалось доказать. В этом рвении угодить власть предержащим и был прокол.
Серьёзные экономисты обоснованно утверждают, что нефтегазовые доходы государства включают в себя поступления не только от внешней торговли ими, но также и от внутренней. Вот некоторые цифры по данным Федеральной таможенной службы за 2019 г.: из 560 миллионов тонн добытой нефти было продано за рубеж как в виде сырья, так и в виде нефтепродуктов 76% от этого объема и 24% было реализовано на внутреннем рынке. По газу ситуация обратная — из 738 миллиардов кубов добытого газа за рубеж продали только 35%, а 65% продали внутренним потребителям.
Но почему же пропаганда не спешит кричать об этом достижении на каждом шагу, сосредотачивая внимание публики только на аспектах внешней торговли углеводородами? Да потому что деликатность данной темы объясняется такой хитромудрой штукой, придуманной обслугой господствующего в РФ класса, как – «налоговый маневр».
Всё дело в том, что в цену нефти и газа, потребляемых на внутреннем рынке, «зашит» налог на добычу полезных ископаемых — НДПИ, который мы, как конечные потребители, оплачиваем автоматически, например, за счёт коммунальных платёжек за электроэнергию, тепло, а также топливо для автомобильного, железнодорожного и морского транспорта. При этом, в цену вывозимых за рубеж нефтепродуктов включены экспортные пошлины. Когда цены мирового рынка на нефть и газ складываются для российских сырьевиков неблагоприятно, то государство старается поддержать их, снижая размер вывозных пошлин. Ведь Минфин и Федеральная налоговая служба денно и нощно бдят, чтобы казна не осталась без денег в таких случаях. Поэтому, со снижением вывозных пошлин, они «маневрируют налогами», увеличивая ставку НДПИ и других налогов на нефтепродукты, встроенных в расценки для внутреннего потребителя. Таким вот изощрённым способом, то бишь за счет оскудевающего с каждым годом кармана дорогих россиян, и поддерживается конкурентоспособность отечественной нефтегазовой отрасли на мировом рынке. Это, кстати, означает крушение ещё одного экономического мифа: даже если представить, что все страны мира договорились ввести против России санкции и не покупать наши нефть и газ, то сие всё равно не приведет к полному исчезновению нефтегазовых доходов в казне страны. Они останутся в значительном размере за счет налогов с внутреннего потребления углеводородов. Радостно? Несомненно!
Впрочем, принимая во внимание более скромное участие в доходах государства, чем это принято считать, внешняя торговля углеводородами оказывает исключительное, можно даже сказать всепроникающее влияние на жизнь нашего общества. Представим себе две картинки: на одной изображены мужчины в арабском халате или мексиканском сомбреро, а на другой — в фуфайке и валенках. Все качают чёрную маслянистую жидкость. Первые добывают её менее чем в 100 километрах от ближайшего морского порта в условиях круглогодичного лета. Вторые, — ведут добычу в условиях вечной мерзлоты, а до ближайшего порта 2 000 – 3 000 километров и сообщение с этой гаванью наличествует лишь несколько месяцев в году при помощи атомных ледоколов через арктические льды. Есть ещё другой вариант – 7 000 километров по трубопроводам до ближайшего потребителя, да через территорию враждебных государств, да с уплатой нехилых пошлин и принудительной отдачей части добытого в виде льготных поставок. При этом, те которые в валенках и фуфайке, ухитряются не только на равных торговать с первыми ребятишками, но ещё и сбивать им цены на мировых рынках.
Каким же образом достигается подобное экономическое чудо?! А различными формами субсидирования нефтегазового экспорта. Мы думаем, что Россия живет за счет экспорта нефти и газа, а тут оказывается, что и сам этот экспорт живёт за счёт России! Механизм субсидирования нефтегазового экспорта за счет «налогового маневра» рассмотрен выше, но ещё большее значение имеет принудительное обесценивание рубля по отношению к мировым валютам. Такой механизм практикуется как непререкаемое правило в нашей внешней торговле со времен хрущевской денежной реформы 1961 года. Советское правительство вполне сознательно спекулировало на мировом рынке углеводородами по заниженной цене и тем самым обеспечивало себе гарантированные поступления валюты. В 90-е практиковалась та же схема с той лишь разницей, что валюта оседала не в государственных, а частных карманах. Но чем оборачивается такой «бизнес» на самом деле?
Нарисуем в своём воображении следующее: вы изготовили для продажи диван и стоимость его изготовления составила 2 000 рублей, а на рынке ушлый покупатель уговорил вас продать сидяче-спальный атрибут за 1 000 целковых. Получается, что вы фактически субсидировали этого покупателя 1 000 рублями невозмещенных вам расходов и наполовину дармовым трудом. Примерно такова же и наша «успешная» нефтегазовая торговля с Западом при обесцененном рубле. Обесцененный к мировым валютам рубль – это, прежде всего, обесцененный труд граждан России, а также изъятие ресурсов, необходимых для нормального развития нашего общества в пользу других государств. Многие россияне, побывав в США и странах Западной Европы, с изумлением обнаруживают, что за один и тот же труд, даже при более высокой его интенсивности российский работник получает значительно меньше материальных благ, чем его европейский или американский коллега.
По сути, речь идет о принудительной бедности русского народа (такое же явление наблюдалось в Российской империи в начале 20 века), что характерно для колоний и полуколоний. И это является обратной стороной медали внешнеторговой и финансовой политики кремлёвских сидельцев. Ну, как тут не воскликнуть: «Караул, грабят!». Причём грабят, как «свои», так и чужие…
В нынешнюю эпоху пресловутого «вставания с колен» позднесоветская технология спекулятивной международной торговли сырьем по бросовым ценам потребовала значительного усовершенствования и адаптации к новым реалиям. Варварская эксплуатация основных фондов добывающих предприятий в 90-е годы, когда они не то, что не получали замены, но порой и надлежащего техобслуживания, ставила под угрозу само существование важнейшего источника доходов правящей «знати» РФ.
Решение этой проблемы требовало перенаправления нефтегазовых доходов на ремонт и модернизацию инфраструктуры добывающих предприятий.
Но это означало бы и резкое снижение рентабельности нефтегазовой торговли и как следствие — сокращение доходов «элиты». Палочка-выручалочка была найдена в скрытном бюджетном субсидировании нефтегазовой отрасли. Не мудрствуя лукаво, государство, приватизированное олигархами и высшими чиновниками, тупо взвалило на бюджет львиную долю расходов по строительству и обновлению инфраструктуры как бы государственных нефтегазовых предприятий.
Спрашивается, а почему субсидирование скрытое? Во-первых, данные расходы в бюджете никогда не названы своим именем, поскольку государству идеологически невыгодно информировать общество о том, что «кормящая отрасль» экономики сама является едва ли не самым главным получателем бюджетных субсидий. Во-вторых, появление у государства денег на эти нужды каким-то подозрительным образом совпало с масштабным сокращением госрасходов на социальную сферу.
И, как чёрт из табакерки, сразу на свет Божий вылез примечательный факт:
начало строительства трассы газопровода «Грязовец — Выборг», впоследствии переросшей в «Северный поток-1», пришелся на конец 2005 г., в начале которого стартовала «реформа» по «монетизации льгот».
В дальнейшем было «наше всё»: «Южный поток», «Турецкий поток», «Северный поток-2», «Сила Сибири», а вместе с ними: реформа по переводу предприятий ЖКХ на работу в рыночных условиях; трехлетка бюджетных секвестров-обрезаний 2009-2011 гг.; оптимизация здравоохранения с 10,6 тысяч больниц в 2001 г. до 5,3 в 2017 г.; пенсионная реформа и прочие прелести периферийного капитализма российского образца…
Учитывая изложенное, становится очевидным, что денежные средства от внешней торговли нефтью и газом даже в современной РФ, потерявшей львиную долю своего промышленного потенциала, вовсе не являются такой статьей доходов, от которой зависит жизнь и смерть Руси-матушки, а посему:
- Блокада странами Запада нашей внешней нефтегазовой торговли не нанесёт России в ближайшей перспективе критического экономического ущерба в силу ограниченного вклада этой отрасли в экономику страны.
Но это правило действует только при условии радикального сокращения Кремлём скрытых субсидий нефтегазовому экспорту, на что надеяться пока рановато, - Временные сверхдоходы от нефтегазового экспорта не окажут серьезного положительного эффекта на бюджет страны, так как их доля по-прежнему невелика в нашей экономике и значительная их часть будет израсходована на скрытое, почти приравненное к гостайне, субсидирование того же экспорта. Кроме того, казна несёт огромные затраты на затянувшуюся СВО и текущую поддержку экономики.
Так что выбросим панические настроения, потому что:
«В случае ограничений на российский газ его в Европе просто не будет», — радостно, на днях, сообщил заместитель председателя Совета Безопасности РФ Медведев. Как видим, список «побед» правящего класса непрерывно пополняется.
Ведь Кремль уже заколотил «окно» в Европу сплошь импортными гвоздями, которое прорубил в седой древности царь Петр. Теперь наглухо обрубаются все связи, созданные десятилетия назад. Вот чего у кремлёвских замшелых отшельников, мнящих себя пупами Земли, не отнимешь, так это способность ломать и крушить всё, созданное не ими (высококачественные советские калоши в расчёт брать не будем).
Однако, справедливости ради, следует отметить, что кое-что сконструировать и построить они ещё пока в состоянии: власти Санкт-Петербурга, — города 3-х русских революций, — предложили обнести его главную площадь, то есть Дворцовую, которая у Зимнего дворца — противотаранными столбами. По «духоскрепной» задумке «креативных» чиновников, укрепления заменят дорожную технику, которую раньше использовали для перекрытия движения во время массовых народных гуляний и прочих согласованных и не согласованных мероприятий. Право, ну не сурьёзно всё это, — детский сад какой-то, вкупе с игрой в песочнице, получается.
По идее, надобно бы выкопать противотанковый ров по периметру, густо заминировать подходы и поставить по углам вышки с пулеметчиками. А чтобы место не пропадало зря, внутрь поместить высокотехнологичные и многоярусные цифровые бараки для будущих задержанных потенциальных «врагов народа». Утреннюю и вечернюю поверку проводить вокруг Александрийского столпа, причём непременно при торжественном подъёме российского триколора, — чего он зря стоит и пользы не приносит? Да, и над аркой Генерального штаба водрузить два портрета — нынешнего градоначальника и сами знаете кого…
Игорь Андреев